Защита Р. Гайсена в уголовном судопроизводстве Государственной прокуратуры от имени Н. Ачикзея, З. Мехрабана и г-на П.Х. Рюйзендала

Суд Утрехта
Площадь правосудия леди 1
3511 EX Утрехт

Тема: OM/Geissen от 19 апреля 2012 г. в 13:45
Прокуратура: 16/440678-09

Уважаемые судьи,

Настоящим Вы получаете мои возражения в трех экземплярах: один экземпляр для суда, один экземпляр для Генеральной прокуратуры и один экземпляр для декларанта. Я сообщил следственному судье, что меня очень раздражает то, что меня рассматривают в качестве подозреваемого по делу, в котором уведомитель в преддверии этого сомнительного уголовного дела был жестоко убит с учетом того, что это уголовное дело может привести к тому, что средства массовой информации начнут вести свою собственную жизнь. Было доказано, что лица, находившиеся поблизости от извещателя Наргеса, умышленно пытались повесить убийство на меня (производство 1) и что прокуратура до сих пор очень часто лгала в своих сообщениях в средствах массовой информации (производство 4).

Поскольку во время убийства мне звонила г-жа А. Балфорт с Утрехтского испытательного срока для обсуждения информационного протокола по этому делу, прокуратуре вскоре стало ясно, что я не имею к этому убийству никакого отношения и был ложно обвинен. Я также прилагаю электронное письмо, которое я конфиденциально отправил г-же Балфорт, чтобы она могла составить четкое представление о возникшей ситуации (приложение 14).

Я обращаюсь к пункту 3 статьи 261 Уголовного кодекса (далее именуемого WvSr). Речь не идет об оскорблении, диффамации или клевете, потому что мои публикации не противоречат истине. Напротив, мои публикации следует рассматривать как законную меру защиты от воспринимаемой угрозы, в которой общественные интересы требуют предъявления обвинения.

Правильность моего обвинения в том, что лицо, выдвинувшее обвинение, было причастно к мошенничеству, подтвердили один детектив и еще одна жертва. Дата рождения Наргеса Ачикзея и Наргеса Мехрабана совпадает (производство 12). Связывать Наргеса Ачикзея с “г-жой Н. Мехрабан” не противозаконно, поскольку я знал, что Наргес Ачикзей и Харон Мехрабан были связаны неформальным мусульманским браком и что Наргес Ачикзей представил себя мне как Наргес Мехрабан (Приложение 13). Я был на 100% уверен, что разоблачил нужных мне лиц как мошенников, потому что накануне их разоблачения на сайте InternetOplichting.nl (производство 13) я получил письмо от адвоката Петера Райзендаля с заявлением, что мне нельзя было размещать в Интернете что-либо негативное о его клиентах (производство 14).

Скорее всего, мошенники знали, что скоро я узнаю об их позорном упоминании в интернете и помогу жертвам раскрыть эти аферы. Интересно, что псевдоним мошенника (“Инге де Человек”)

на который модератор InternetOplichting.nl прислал уведомление, скорее всего, связан с адресом электронной почты narges999@gmail.com Наргеса Ачикзея (производство 15). Я считаю весьма вероятным, что Мехрабан/Ачикзей направил уведомление своему адвокату Петеру Рюйзендалю и что он смог извлечь выгоду и принять последующие меры в связи с угрозами, уже сделанными в контексте их кампании легального вымогательства. Уверен, что Наргес Ачикзей был немедленно уволен (производство 5) и что я сообщил об этом в полицию (производство 6).

Я хотел бы обратить внимание многочисленных членов палаты на то, что выдержки из документов, добавленных Генеральным прокурором в повестку, были изъяты по его собственной инициативе за несколько недель до получения повестки о вызове в суд. Не потому, что я сомневался в правильности своих обвинений, а потому, что в то время мне не хотелось ныть с этими преступниками (Приложение 8).

Мне неловко, что Рюйзендал, который работает на адвоката РББ в Зейсте, присоединился к себе в качестве уполномоченного адвоката от имени С. Ачикзея, а З. Мехрабан – в качестве потерпевшего по этому уголовному делу, потому что, по моему твердому убеждению, он провоцировал, стимулировал, способствовал, нравился, пользовался выгодой и преследовал меня по поводу увольнения Наргеса Ачикзея и последующих судебных разбирательств (Приложение 5). Для меня не было возможности избежать конфликта или избежать его. Мошенники через своего судебного исполнителя потребовали уплаты штрафа, наложенного введенными в заблуждение судьями, поскольку они ложно утверждали, что они не были мошенниками, и поэтому возникнет вопрос о деликте с моей стороны.

Как порядочный гражданин, я проигнорировал решения заблуждающихся гражданских судей (“Дерьмо внутрь, дерьмо!”) и настойчиво призывал полицию/судью, суд и судебного исполнителя выяснить правду, призвал к медиации и предупредил, что конфликт обострится, если не вмешаться вовремя. Я видел суррогатный позор Наргеса Ачикзея и знал, что, будучи послушной афганской женщиной, она сделала то, что приказал ей муж и/или его адвокат. То же самое относится и к Сахарскому Ачикзею. Ее поведение контролируется Хароеном Мехрабаном и его адвокатом Петером Рюйзендалем, и все, что она делает и сделала, должно быть размещено в свете предотвращения потери лица для этих джентльменов и сбора (или сбора) назначенных штрафных санкций (Приложение 9). Получив решение окружного суда Утрехта и мой доклад, судебный пристав ДРГД принял решение о прекращении действия мер по взысканию задолженности от имени Ачикзея/Мехрабана (приложение 10).

Очевидно, что вопрос о клевете не стоит, что мои обвинения были выдвинуты с учетом общих интересов и что все мои действия были направлены на поиск окончательного решения. Я был полон решимости не допустить, чтобы эта группа преступников принесла больше жертв.

В отличие от всех других жертв, которые использовали псевдонимы, я аккуратно выдвинул свои обвинения от своего имени (“Ральф” или “Гайсен”). Все вовлеченные лица подвергаются “воздействию ягодиц” в соответствии с принципом равенства. Я горжусь тем, что в Нидерландах я могу легально отпечатать отпечатки пальцев преступников на цифровом табло после того, как в полицию поступило сообщение, и нет никаких сомнений в ложном сообщении. В соответствии с судебными инструкциями мне будет позволено действовать в установленном порядке, а прокуратуре даже не было позволено приступить к моему преследованию (приложение 11).

Обратите внимание, что в отчете о расследовании Министерства юстиции “Ваша компания или ваша жизнь”. Характер и подход к вымогательству в бизнесе” жертвам явно рекомендуется: (1) обратиться в полицию, (2) ничего не платить вымогателям и (3) привлечь внимание к вымогателям. Как порядочный гражданин, я очень внимательно следовал рекомендациям, содержащимся в исследовательском докладе. По словам экспертов, крики помогают в прокуратуре. Я считаю неприемлемым, чтобы прокуратура привлекла меня к ответственности за привлечение внимания к этим делам, поскольку можно доказать, что я последовал совету прокуратуры (выпуск 19).

На основании законодательства о безопасности и гигиене труда и КСО я чувствовал себя обязанным довести кампанию легального вымогательства до успешного завершения, слева или справа, с участием или без участия прокуратуры. По словам детектива ТГО, я сделал все возможное, чтобы освободить Наргеса Ачикзея. Поскольку я был не только работодателем Наргеса Ачикзея, но и руководителем стажировки ее сестры, мои усилия были очень высокими, и, оглядываясь назад, я потратил слишком много времени на эти вопросы. Я знал, что наша сотрудница Наргес Ачикзей стала жертвой принудительного брака, и я видел от нее, что она не согласна с преступными действиями, которые она должна была совершить со стороны своего мужа и его адвоката. Поэтому я отправил довольно много адресов электронной почты, ориентированных на решения, Ачикзей, Мехрабан, Рюйзендал и Бюро Бинненштайт. Фактически, я обратился ко всем, кто мог бы сыграть какую-либо роль в успешном завершении конфликта и предотвращении его эскалации.

Прокуратура может утверждать, что я был виновен в “преследовании по электронной почте”, однако эта статья закона не предусмотрена Уголовным кодексом и, отчасти с учетом конкретных обстоятельств, никогда не возникало вопроса о преследовании, которое могло бы преследоваться по уголовному праву. Жертвы “преследования по электронной почте” больше нет среди живых и не смогут свидетельствовать против меня. Она не может сказать суду, что действовала неправильно, поскольку была жестоко убита за несколько дней до своего назначения в следственный суд. Она не может извиняться передо мной и многими другими за свое плохое поведение или объяснять, почему она это сделала.

Суд просят взять показания Рюйзендала/Мехрабана с небольшим количеством соли, если они будут продолжать настаивать на том, чтобы Наргес Ачикзей хотел, чтобы суд признал меня виновным. Джентльмены явно лгут, и им есть, что скрывать. Они хотят, чтобы я заплатил штрафы, наложенные ошибочно введенными гражданскими судами, чтобы прокуратура возбудила против меня уголовное преследование, чтобы многочисленные палаты обвинили меня и чтобы требования о возмещении ущерба от имени С. Ачикзея и З. Мехрабана были впоследствии удовлетворены гражданскими судами.

Они могут обращаться в суд бесплатно, поскольку Совет по правовой помощи оплачивает услуги адвоката Рюйзендаля в течение всего рабочего дня (220 евро). Они сами знают, что продают ложь как правду, нет никакого вопроса о псевдофантастике. Речь идет о правовом вымогательстве, когда прокуратура, не смущаясь, оказывает помощь виновным и открыто пытается ввести в заблуждение многочисленные инстанции, с тем чтобы осудить ни в чем не повинного гражданина.

Прокуратура обратилась за помощью к общественности с помощью телевизионных программ и различных веб-сайтов для расследования этого дела об убийстве. Как добрый гражданин, я честно проветрил свои мысли по этому делу и дал Генеральной прокуратуре золотой совет, на основании которого они могли бы профессионально раскрыть это дело. И это не моя заслуга. В связи с особыми действиями Прокуратуры я официально направил Генеральному прокурору просьбу о проведении Национальным управлением уголовного розыска расследования в связи с установлением фактов. Я настаивал на бесчестном увольнении ряда сотрудников полиции, чья коррупция/неисправность может быть юридически доказана (добавление 12).

Я надеюсь, что суд вынесет решение о том, что официальная процедура подачи жалоб в полицию с последующим направлением Генеральному прокурору просьбы об увольнении с позором ввиду нежелания граждан выдвигать обвинения против сотрудников полиции будет на том же уровне, что и официальный доклад. Я предпочел бы не предъявлять обвинений сотрудникам полиции по соображениям уважения к служебным обязанностям. Однако, по моему мнению, я мог бы на законных основаниях публично обвинить сотрудников полиции в тех фактах, которые я упомянул в своей просьбе Главному прокурору, не имея возможности привлечь меня к ответственности за них в прокуратуре. В соответствии с предложением, принятым Палатой представителей, я могу перейти к порядку ведения заседания.

Если бы прокуратура обвинила меня в том, что я обвинял сотрудников полиции по имени в Интернете, поскольку офицер Вриенс подал жалобу на меня за клевету, я бы указал суду, что на самом деле интернет страница является не более чем носителем информации. Характер интернета является публичным, мой аргумент, выраженный на интернет странице “Решение Zeister Brandmoord” (Приложение 7), я написал, чтобы помочь TGO, потому что в то время я предполагал, что TGO на самом деле заинтересована в истинных фактах убийства Zeister огня. На следующий день после убийства следователи ТГО пообещали нам раскрыть дело. Я согласился с детективом, что отправлю инструкции по раскрытию убийства по электронной почте в полицию Зейстера. Детектив подтвердил, что мои письма дойдут до нужных людей.

Можно показать, что я сначала отправил ссылку на интернет страницу, в соответствии с соглашением, Politie Zeist. Сам суд может установить, что мои намерения в отношении публикации не были направлены в первую очередь на нанесение ущерба репутации агента MDNDR010, но что мой аргумент был направлен на разрешение дел и предотвращение судебных ошибок, поскольку я считаю, что каждый подозреваемый имеет право на справедливое уголовное разбирательство и что прокуратура не имеет права лгать судьям по уголовным делам.

После того, как полиция приняла к сведению мои доводы и отправила мне запрос на удаление информации, я удалила страницы из Интернета. Моя цель была достигнута, полиция приняла к сведению мои возражения. Тот факт, что прокуратура ничего с ней не сделала и считает, что она будет продолжать свою сомнительную политику в спокойной обстановке, несмотря на мою жесткую критику в адрес Генеральной прокуратуры, является тем, что она сама приняла решение. Как порядочный гражданин, я приложил все усилия для предотвращения судебных ошибок. Если прокуратура считает, что я в основном занимаюсь диффамацией лиц и сотрудников полиции в Интернете, она даст суду очень искаженную картину реальности. Если многопалатная палата заявит, что мои обвинения против MDNDR010 могут быть обнародованы только после подачи жалобы, я все равно подам жалобу против MDNDR010 из-за подделки и подачи ложной жалобы (производство 16).

Правду нужно уметь говорить, даже если это больно и неприятно для тех, кто в ней участвует, и они чувствуют себя обиженными в своей гордости, намусе и чести. Следует отметить, что семья Ачикзей/Мехрабан уже приобрела очень плохую репутацию, когда они еще жили в России, и что многие жертвы сообщали мне о том, что они жаловались на них (производство 10).

В амнистии говорится, что каждый месяц в Нидерландах за преступления в защиту чести убивают женщину. Женщин часто обвиняют в супружеской измене, однако убийства в защиту чести совершаются и тогда, когда женщина выбирает партнера, которого семья не одобряет, или когда она отвергает кандидата на вступление в брак, которого выбрала семья. Иногда целью нападения является не смерть, а увечье. Амнистия считает, что государство несет ответственность за защиту этих женщин. Привлечение внимания к плохим людям через социальные сети (см. “Кони 2012”) с целью собрать как можно больше сторонников, чтобы заставить правительство принять меры против плохих людей, никогда не может быть осуждено многопалатной палатой, если будет доказано, что плохие люди, уголовное преследование которых желательно, действительно нарушили бесчисленные статьи из Уголовного кодекса.

Судебная практика Германии (Ehrenmord Morsal) показывает, что члены семьи жертвы мести должны научиться жить с обвинениями, выдвинутыми против них причастными лицами и очевидцами в соучастии в убийстве. По мнению суда, родственники афганского морсала в значительной степени несут моральную ответственность за убийства в защиту чести, совершенные ее братом. Суд постановил, что члены семьи Морсала должны были жить с серьезными обвинениями в соучастии в убийстве. В убийствах в защиту чести фанатики в непосредственной близости от жертвы всегда играют важную роль в подготовке к убийству. Честно говоря, я лишь указал на тех фанатиков, которые оказали очень негативное влияние на счастье наших бывших коллег и которые, скорее всего, несут высокую степень моральной ответственности за убийства чести. Петер Рюйзендал и Харон Мехрабан – так называемые преступники на заднем плане, оказавшие решающее влияние на планирование убийства Наргеса Ачикзея (постановка 2).

Хорошо известно, что я очень негативно отношусь к Рюйзендалю/Мербану и Врианцам. Однако в Нидерландах разрешается высказывать негативное мнение о людях, поскольку мы знаем о свободе выражения мнений (статья 7 Конституции). Поскольку я являюсь корреспондентом/владельцем различных веб-сайтов, был назначен Министерством экономики в рамках голландской экономики знаний, участником/свидетелем, выступающим с докладом, неофициальным представителем большой группы жертв и человеком, за которого Наржес Ачикзей предпочел бы выйти замуж, моя свобода выражения мнения не может быть ограничена судом, поскольку это противоречит правам человека, закрепленным во Всеобщей декларации прав человека 1948 года (10 декабря 1948 года). Конечно, я не единственный человек, который выражает свое негативное мнение о действиях полиции, этой афганской семье и их адвокате. Местные жители, лица, причастные к убийствам, и другие знакомые обращают внимание на проблемы убийств и взаимоотношений (Приложение 3), а судебные репортеры жалуются на непрофессиональное отношение со стороны милиции (Приложение 4).

Поскольку государственный прокурор решил поместить меня в средства массовой информации в качестве новообращенного мусульманина, настоящим я также обращаюсь к свободе вероисповедания (статья 6 Конституции). В исламе убийство чести является абсолютным табу, согласно шариату, виновные в убийстве чести должны наказываться в соответствии с принципом “лицом к лицу”. Мое религиозное движение проповедует горение для Рюйзендаля/Мехрабана перед глазами вращающейся камеры, чтобы они чувствовали ту же боль/ унижение, что и Наргес Ачикзей. С уголовной точки зрения, многопалатная палата не должна осуждать меня, если я когда-либо публично выражал эту точку зрения, потому что она является неотъемлемой частью моих религиозных убеждений. Однако мы не живем по законам шариата в Афганистане и все мы должны соблюдать голландские законы и постановления. Я нахожу пожизненное заключение для Рюйзендаля/Мехрабана с ТБС из-за того, что НПС является приемлемым в качестве альтернативного наказания за их преступления. Отчасти, учитывая мои религиозные убеждения, суд может лишь заключить, что я до сих пор очень сдержанно относилась к моим сообщениям в средствах массовой информации. Я никогда не был виновен в подстрекательстве или ненавистнических высказываниях. Напротив, я не позволяю окружающим меня людям принимать меры против Рюйджзендаля/Мехрабана. Мои обвинения являются законными и четко сформулированными в рамках голландского законодательства. Я никогда не искал пресловутой границы уголовного права, чтобы спровоцировать уголовное дело, я абсолютно не хотел этого дела и всех хлопот, связанных с кампанией легального вымогательства и убийством. До сих пор я был очень сдержан в очернении Руйсендаля/Мерабена и Вриан. Я никогда в жизни не ломал статьи из журнала WvSr. Судимости у меня нет.

Если бы прокуратура приняла решение предъявить обвинение любому другому лицу, весьма негативно отзывающемуся о действиях полиции и/или Рюйзендале/Мехрабане, то у нее была бы большая вероятность быть осужденной многопалатной палатой за “диффамацию”. Дело против меня безнадежно, и я думаю, что нападавшие и прокуратура тоже это понимают. Вриены участвуют и должны в этом качестве просто допрашиваться Национальным управлением уголовного розыска в контексте установления истины. Как и Рюйзендал/Мехрабан, Вриенс заинтересован в вечном молчании Наргеса Ачикзея и в сокрытии фактов, связанных с убийством Зейстера при пожаре и мошеннической практикой Наргеса Мехрабана.

Видимо, Вриенс очень любит продолжать свою карьеру в полиции, но учитывая все факты, которые были представлены на рассмотрение, неизбежно, что она будет уволена с позором в должное время. Вот почему Бюро Бинненштихта не должно было начинать расследование убийства без надзора со стороны Рейксрехерше. Неудивительно, что Бюро Бинненштихт совершило так много ошибок в уголовном расследовании, что исполнитель представил Арию Р. в палату с вымышленным мотивом и пытается обвинить меня в клевете и “преследовании по электронной почте”.

Ради моей же безопасности и по совету многих было решено не присутствовать на этом уголовном процессе лично. Если у многопалатной палаты возникнут дополнительные вопросы, касающиеся моей защиты, я буду рад ответить на них. Мы лишь хотим избежать конфронтации с Рюйзендалем/Мехрабаном в суде, поскольку они приобрели очень плохую репутацию в этом отношении, учитывая угрозы, которые они высказывали во время предыдущих заседаний в коридорах районного суда Утрехта. Надеюсь, что суд это понимает и поймет, что я изложил веские причины невыполнения обязательства явиться в суд. На приеме в Утрехтский районный суд я заявил на 4-м сомнительном судебном процессе (= ходатайство о банкротстве от 1 сентября 2009 года) Рюйзендаля/Мехрабана, представляя документы, что по соображениям безопасности меня не будет дома и я четко предупредил об опасности нападения в здании суда. Вы можете проверить это, если хотите, в приемной Утрехтского районного суда работает не так много мужчин, и так часто не бывает, чтобы в здании суда выносилось предупреждение о нападении. Важно отметить, что я предупреждал суд о нападении и что прокуратура, тем не менее, решила поместить меня в качестве осведомителя от имени тех, кому предъявлены обвинения в причастности к покушению на убийство.

Национальный экспертный центр по борьбе с насилием на почве оскорбленной чести (НЭК ЭГГ) скорее всего согласится со мной в том, что риск повторения вспышки насилия среди этой группы преступников очень высок, они совершают трагедию на сцене, и от меня ожидается, что я буду играть роль подозреваемого/жертвы. Я не хочу играть в их отвратительную игру, я не хочу видеть их пьесы. Риск того, что Харон Мехрабан сыграет на сцене во время уголовного процесса, что он злится / грустно / оскорблен и нападение на меня откроется, слишком велик. Многие люди предпочитают хранить молчание о мотивах пожара в Зейстере, в том числе из-за угроз и очень плохой репутации этой преступной группы. Я считаю, что ничто никогда не решается молча и лживо и что Государственная прокуратура несет моральный долг по отношению ко мне, многочисленным палатам и многим другим жертвам вести эти дела очень тщательно, с тем чтобы, с одной стороны, предотвратить повторение случаев насилия в защиту чести, а с другой стороны, все виновные предстали перед многочисленными палатами, где обвинение может объяснить многочисленным палатам, почему Наргеса Ачикзея пришлось убивать в среде мысли преступной группы. Я считаю возмутительным, что прокуратура возбуждает против меня уголовное преследование на основании ложного заявления жертвы преступлений на почве оскорбленной чести, которая годами сжигалась в подполье.

От всех порядочных граждан/работодателей Нидерландов можно ожидать того, что я сделал и что я оставил после себя. Это гражданский долг и не более того – признак хорошего работодателя. За это мне медаль не нужна, но обвинение в качестве награды за выполнение гражданских обязанностей и ответы на вопросы прокуратуры выходит за все рамки. Наргес Ачикзей был убит, несмотря на все мои усилия, не благодаря моим усилиям, как того хотела бы преступная группировка. Стыдно видеть, что прокуратура проигнорировала все судебные инструкции и (международные) национальные законы и постановления, с тем чтобы я мог представить в качестве подарка это ложное уголовное дело. Очевидно, прокуратура рассчитывает, что она сможет очень легкомысленно расследовать убийство афганского беженца, в ходе которого критики/разоблачители будут замалчиваться, а группа преступников и ряд сотрудников полиции/судебных органов будут “закрывать свои очереди”.

Люди – это животные, которые работают вместе и обмениваются идеями. Если бы я следовала последнему решению суда в соответствии с этим письмом, мне даже не позволили бы направить свою защиту в многопалатную палату или направить Генеральному прокурору просьбу о проведении Национальным управлением уголовного розыска расследования в целях установления фактов. Если суд решит, что мне нельзя дышать или принимать пищу, я также проигнорирую этот приговор, потому что он просто противоречит всеобщим правам человека и противоречит тому, что я считаю своими гражданскими обязанностями и правами. Я имею право защищать себя и свои интересы от возможных угроз. У меня есть право на то, чтобы опорочить преступников, и я настоятельно призываю обвинение преследовать их в судебном порядке. Я имею право игнорировать решения обманутых судей.

Как также указывается в моем докладе, в прокуратуре существует отдел. Прокуратура может сделать вывод, что ряд честных следователей открыто поддерживают мое мнение. На следующий день после пожара полиция заявила по радио, что убийство, вероятно, было связано с убийством в защиту чести или вымогательством у компании. Три детектива и надзиратель указали на мой высокий уровень разведки. Только агент Петра Вриенс, чья коррупция может быть юридически доказана мной, притворяется, что у меня нет общего представления обо всех них. Обвинение должно будет выбрать, к какой группе присоединиться на основе моей защиты и представленных доказательств. Прокурор может потребовать оправдания или осуждения.

Ясно, что оправдательный приговор для меня должен быть связан с осуждением Рюйджзендаля/Мехрабана и Врианса. Юридически доказано, что декларанты лгут и призывают к осуждению невиновного гражданина и тем самым защищаются от бесполезных решений, которые были вынесены недобросовестными судьями в надежде, что многочисленные палаты примут мнения недобросовестных судей один на один. Многокамерная камера не может поселиться с помощью легендарного прикосновения к пальцам, то, что они сделали, слишком серьезно для этого. Поскольку я нахожусь в положении, позволяющем мне обосновать свои обвинения фактами, я надеюсь, что эта многочисленная палата будет решительно и недвусмысленно наказывать сомнительную практику декларантов и прокуратуры.

Хотя я понимаю, что предоставление гражданину права игнорировать судебные решения является очень необычным, именно это судейская коллегия должна серьезно рассмотреть в этом исключительном случае. Для меня это одна из возможностей избежать кампании легального вымогательства, другая возможность – преследование группы правонарушителей прокуратурой, после чего суд присуждает (более высокий) ущерб, чтобы взаимные требования сторон могли быть зачтены друг против друга.

В контексте выяснения истины и в связи с моим последним докладом я прошу многочисленные палаты потребовать, чтобы forum.fok.nl, misdaadjournalist.nl и godvoordommen.nl раскрыли IP адреса пользователей, виновных в клеветнической диффамации и/или угрозах. Веб-сайты дали понять, что они готовы раскрыть IP-адреса только после того, как суд приказал им это сделать. После получения IP-адресов полиция может запросить у КИОД имя и адрес и выяснить, есть ли связи с преступной группой, которая несет ответственность за убийство Наргеса Ачикзея. Личность “Musicioso” известна, то есть Масуд Мехрабан, брат Хароена Мехрабана. Масуд Мехрабан, вероятно, был назначен от имени семьи/клана для руководства клеветнической кампанией против меня в Интернете, и исследования покажут, что он также несет ответственность за ряд других клеветнических сообщений. Убийства в защиту чести – типичное групповое преступление.

Я думаю, что изобретатели и инициаторы убийства Зейстера должны предстать перед прокуратурой, чтобы предстать перед множеством палат, где все жертвы мошенничества будут иметь возможность присоединиться к этому уголовному делу. Моя позиция аналогична выдаче Международным уголовным судом ордера на арест Джозефа Кони. Суд принимает решение о судебном преследовании лидера преступной группы и не будет преследовать в судебном порядке всех детей-солдат, которым промыли мозги и которые убили своих родителей по приказу.

Если прокуратура или декларанты сочтут необходимым изложить свое мнение по этому уголовному делу в средствах массовой информации до начала судебного разбирательства по существу дела, я оставляю за собой право публично отреагировать на него. Затем я опубликую все документы в интернете и свяжусь с членами парламента, чтобы задать вопросы об этом министру юстиции.

Хотя коллективное правосудие, как представляется, играет определенную роль в прокурорской политике Государственной прокуратуры, я прошу многопалатную палату соблюдать статью 1 Конституции. Все равны друг другу, и если, по мнению многопалатного суда, преступления были признаны доказанными, то за ними должен последовать обвинительный приговор, независимо от социального положения правонарушителя (правонарушителей).

По моему мнению, многопалатная палата должна, по крайней мере, вынести решение на этот счет:
1. уголовное расследование убийства Н. Ачикзея и мошенничества Н. Мехрабана было проведено с большой неосторожностью сееистской полицией.

2. Комиссия считает, что г-н Ачикзей сделал ложное заявление с целью замаскировать участие в мошеннической деятельности и заложить основы для проведения многочисленных судебных разбирательств в контексте кампании вымогательства.
3. Н. Ачикзей, Х. Мехрабан, П.Х. Рюйджендал виновны в клевете, мошенничестве, вымогательстве, преследованиях и угрозах.
4. П.Б. Врианс виновен в подделке документов, подаче ложных заявлений и соучастии в клевете/убийстве, мошенничестве, вымогательстве, преследовании и угрозах.
5. не является незаконным, что Р. Гайсен проигнорировал судебные решения, вынесенные введенными в заблуждение судьями, поскольку последовал совету прокуратуры.
6) Прокуратура должна уничтожить (копии) снимков с камер наблюдения за убийством Н. Ачикзея.
7. запреты на контакты налагаются на Х. Мехрабана, П.Х. Рюйзендаля, С. Ачикзея и П.Б. Врианса.
8. Прокурор должен принять решение о возбуждении уголовного дела в течение 30 дней на основе отчета, представленного Р. Гайсеном в октябре 2010 года.
9. forum.fok.nl должен опубликовать регистрационные данные и IP-адреса пользователей “EFG11” и “Musicioso”.
10. godvoordommen.nl должен опубликовать регистрационные данные и IP адреса пользователей “De Vries”, “Afghan”, “Afghan007”, “Unbelievable fucker”, “We live like a lion”.
11. Crimejournalist.nl должен раскрыть регистрационные данные и IP-адреса пользователей “Ральф, за который вы собираетесь платить” и “Лучший друг Ральфа Г.”.

Я перейду к порядку ведения заседания и буду ждать решений многочисленной палаты и Генеральной прокуратуры.

Искренне ваш,
R. Гейзеры

Обзор приложений & Продукции:
Приложение 1: Переписка с прокуратурой
Приложение 2: Репортажи полиции в средствах массовой информации
Приложение 3: Мнения местных жителей, заинтересованных сторон и знакомых
Приложение 4: Заключения судебных секретарей
Приложение 5: Заключение Питера Рюйзендаля
Приложение 6: Критика полиции Зейстера перед убийством Наргеса Ачикзея на сайте www.loedertje.nl
Приложение 7: Решение Zeister об убийстве при пожаре
Приложение 8: Исключенные обвинения по собственной инициативе
Приложение 9: С. Ачикзей направляет адвокату Р. Гайсену Р. Райзендалу сообщения
Приложение 10: Меры НРГД по сбору средств для Ачикзей/Мехрабан прекращены
Приложение 11: Ходатайство, принятое по вопросу о присвоении гражданами имен в цифровой форме и о порицании преступников.
Приложение 12: Письмо на имя Главного офицера в связи с просьбой Национального управления уголовных расследований об установлении фактов.
Приложение 13: Наргес Ачикзи на короткое время отправил по электронной почте сообщение под названием “Наргес Мехрабан”.
Приложение 14: Сотрудник по реклассификации А. Балфорт является алиби Р. Гайсена.

Produkcja 1: zniesławienie & oszczerstwo przeciwko Ralphowi Geissenowi
Produkcja 2: Zabójstwa dla honoru w holenderskim prawie karnym
Produkcja 3: Wyrok skazujący przeciwko wykonawcy MDNDR021
Produkcja 4: Policja kłamstw, zabójstwo pożarowe Zeistera
Produkcja 5: Pismo o zwolnieniu N. Achikzei
Produkcja 6: Zmiana w stosunku do Margins Achikzei
Produkcja 7: Dziwne e-maile wysłane przez Nargesa Achikzei do Geissen (Fw:)
Produkcja 8: adres IP 82.169.250.170 = Haroen Mehraban (lub ktoś inny mówiący w jego imieniu)
Produkcja 9: Rada Pomocy Prawnej opłaciła wszystkie godziny pracy autoryzowanego prawnika Ruijzendaala.
Produkcja 10: Eksterminator, który został współzatracony, mówi bardzo negatywnie o rodzinie Achikzei/Mehraban.
Produkcja 11: Dziwny komunikat z adresu IP 93.125.238.254
Produkcja 12: Strażnik dowiaduje się o adresie domowym Nargesa Mehrabana-Achikzei od ofiar.
Produkcja 13: InternetOplichting.nl: ABN AMRO numer rachunku 47.86.32.320 dla N. Mehraban.
Produkcja 14: Ruijzendaal wiedział, że jego kryminalni klienci są notowani na InternetOplichting.nl.
Produkcja 15: Adres e-mail Narges Achikzei (narges999@gmail.com) jest powiązany ze wszystkimi pseudonimami oszustów internetowych.
Produkcja 16: Oszukańcze oświadczenie agenta Petry MDNDR010 o objęciu urzędu.
Produkcja 17: Prawnik Ruijzendaal koordynuje kampanię (prawnych) wymuszeń.
Produkcja 18: Fałszywe wezwanie do sądu w sprawie Ralph Geissen z powodu korupcji MDNDR010
Produkcja 19: Główne fragmenty: “Twoja firma lub twoje życie”.
Produkcja 20: Współdupowany Buitendijk wskazuje na “dżentelmena N. Mehrabana”.
Produkcja 21: Prawdopodobnie Haroen Mehraban przekazała ode mnie wiadomość e-mail do brata wykonawcy MDNDR021a R.
Produkcja 22: Reakcja Geissena na piąty wątpliwy proces cywilny Ruijzendaal/Mehraban.
Produkcja 23: Fałszywe notatki od Ruijzendaal do burmistrza Zeist, szefa policji w Utrechcie, prokuratora generalnego i szefa policji w Zeist.